Альтруизм у детей связан со стремлением к равенству

Почти все дети до 3–4 лет ведут себя как абсолютные эгоисты, однако к 7–8 годам они начинают думать и о других. Европейские психологи установили, что забота о ближнем у детей обусловлена не столько бескорыстным желанием помочь, сколько эгалитаризмом — стремлением к равенству,сообщают «Элементы». Одновременно с эгалитаризмом у детей развивается парохиализм — преимущественная забота о членах «своей» социальной группы, причем у мальчиков эта черта выражена сильнее, чем у девочек. Полученные результаты согласуются с теорией, согласно которой у первобытных людей альтруизм, эгалитаризм и парохиализм развивались параллельно под действием одного и того же определяющего фактора — частых межгрупповых конфликтов.

Альтруизм широко распространен в животном мире и встречается даже у бактерий. В подавляющем большинстве случаев, однако, альтруистическое поведение у животных либо направлено на близких родственников (что хорошо объясняется теорией родственного отбора), либо основано на принципе «ты мне — я тебе» (так называемый «реципрокный альтруизм»). По-настоящему бескорыстная забота о неродственниках в природе встречается очень редко . Есть основания полагать, что человек — чуть ли не единственный вид животных, у которого такое поведение получило заметное развитие. Впрочем, и люди гораздо охотнее помогают «своим», чем «чужим», хотя понятие «свой» для нас не всегда совпадает с понятием «родственник».

Недавно была предложена интересная теория, согласно которой альтруизм у людей развился под влиянием частых межгрупповых конфликтов (см.: Choi J. K., Bowles S. The coevolution of parochial altruism and war // Science. 2007. V. 318. P. 636–640). Согласно этой теории, альтруизм у наших предков был направлен в основном на членов «своей» группы (стада). При помощи математических моделей было показано, что альтруизм мог развиваться только в комплексе с так называемым парохиализмом — враждебностью к чужакам. В условиях постоянных войн с соседями сочетание внутригруппового альтруизма с парохиализмом обеспечивает наибольшие шансы на выживание и успешное размножение индивидуума. Получается, что такие, казалось бы, противоположные свойства человека, как доброта и воинственность, развивались в едином комплексе: ни та, ни другая из этих черт по отдельности не приносили бы пользы своим обладателям .

Для проверки этой теории необходимы факты, которые можно получить, в частности, при помощи психологических экспериментов. Как ни странно, мы до сих пор очень мало знаем о том, как происходит становление альтруизма и парохиализма в ходе развития детей. Работа швейцарских и германских психологов, опубликованная в последнем номере журнала Nature, отчасти восполняет этот пробел.

В эксперименте приняли участие 229 швейцарских детей в возрасте от 3 до 8 лет, среди которых не было близких родственников.

Доля «вредин» среди детей от 3 до 6 лет составляет 22%; в возрасте 7–8 лет она сокращается до 14%. Авторы отмечают, что примерно столько же вредных личностей насчитывается и среди взрослых.

Доля «добряков», как ни странно, не меняется с возрастом: таких беззаветно добрых детей оказалось около 5% во всех возрастных группах. Доля «умеренных добряков» сокращается от 39% в возрасте 3–4 лет до 11% в 7–8 лет.

Доля «любителей справедливости» стремительно растет с возрастом: от 4% в младшей возрастной группе до 30% в старшей. Растет также и доля «умеренных любителей справедливости» (от 17% до 30%).

Эти результаты заставляют задуматься. Какую роль играют в нашем обществе 5% добряков, не они ли дают нам моральные ориентиры, не на них ли держится мир? А если так, почему их всего 5%? Может быть, потому, что излишнее размножение беззаветных альтруистов создает слишком благоприятную среду для эгоистов, которые будут паразитировать на чужой доброте? С этих позиций становится понятной и ключевая роль «любителей справедливости»: они сдерживают развитие паразитизма.

Ученые также установили, что дети, имеющие братьев или сестер, делятся конфетами на 28% менее охотно, чем единственные дети в семье. Кроме того, младшие братья и сестры проявляют желание поделиться на 17% реже, чем старшие. Таким образом, наличие братьев и сестер, особенно старших, не способствует развитию альтруизма.

Интересные результаты были получены при анализе тестов, в которых «анонимным партнером» был незнакомый ребенок (ситуация «чужой»). В целом, как и следовало ожидать, дети проявляли гораздо меньше заботы о незнакомых партнерах, чем о «своих», причем это справедливо для всех возрастных групп.

Самая контрастная картина получилась при раздельном анализе результатов, показанных мальчиками и девочками. Девочки, как выяснилось, практически не делают различий между своими и чужими .

Мальчики, напротив, уже в 3–4 года совершенно по-разному относятся к «своим» и «чужим».

Полученные результаты позволяют выделить «стремление к равенству» (эгалитаризм) как один из важнейших факторов, регулирующих социальное поведение у людей. Есть веские основания полагать, что данное свойство психики имеет отчасти наследственную природу, то есть является в какой-то мере генетически детерминированным (см.: Wallace B., Cesarini D., Lichtenstein P., Johannesson M. Heritability of ultimatum game responder behavior // Proc. Natl Acad. Sci. USA. 2007. V. 104. P. 15631–15634). Любопытно, что у шимпанзе и других приматов ничего похожего на стремление к равенству до сих пор обнаружить не удалось. Не исключено, что это свойство характерно только для человека.

Авторы отмечают, что полученные ими результаты очень хорошо согласуются с описанной выше теорией совместного развития альтруизма и парохиализма под влиянием острой межгрупповой конкуренции. Не исключено, что эволюционная история становления этих свойств человеческой психики в общих чертах повторяется в ходе индивидуального развития детей. Характерно, что альтруизм и парохиализм развиваются у детей более или менее одновременно. Поскольку главными участниками межгрупповых конфликтов и войн всегда были мужчины, представляется вполне естественным, что парохиализм сильнее выражен у мальчиков, чем у девочек. В условиях первобытной жизни мужчины-воины были лично заинтересованы в том, чтобы не только они сами, но и другие мужчины племени находились в хорошей физической форме: не было смысла «блюсти справедливость» за их счет. Что же касается женщин, то в случае поражения группы в межгрупповом конфликте их шансы на успешное размножение снижались, скорее всего, не так сильно, как у мужчин. Для женщин последствия такого поражения могли ограничиться лишь сменой полового партнера, тогда как мужчины могли погибнуть, получить тяжелые увечья или остаться без жен. В случае победы женщины тоже выигрывали явно меньше, чем мужчины, которые могли, к примеру, захватить пленниц.

Разумеется, авторы исследования отдают себе отчет в том, что изученные ими свойства детской психики во многом зависят не только от генов, но и от воспитания, то есть являются продуктом не только биологической, но и культурной эволюции. Что, впрочем, не делает полученные результаты менее интересными и информативными. В конце концов, законы и движущие силы биологической и культурной эволюции, по мнению ряда авторов, во многом сходны, а сами процессы могут плавно перетекать друг в друга. Например, новый поведенческий признак может поначалу передаваться из поколения в поколение посредством обучения и подражания, а затем постепенно закрепиться и в генах.